Что ж, я пообещал одному человеку из института, что попытаюсь уничтожить плохое настроение, научиться радоваться и не воспринимать жизнь как сплошной поток разочарований. ДА, я стараюсь. Но как это сложно, чёрт побери, верить в то, что идёт вразрез с реальностью. Отовсюду сваливается сплошной негатив, а ещё самое смешное, что все говорят, что я в этом виноват. Кажется, люди вообще разучились здраво оценивать вещи, такое впечатление, что те, кто так говорит, специально врут, чтобы меня стимулировать. Но, к счастью, во всём этом негативе я не виноват, а виноват лишь в том, что сочувствую людям. Это тяжкая вина? Ладно, не мне судить, но не думаю, что из-за неё следует считать меня чудаком (как минимум).



Каждый день приносит 2 вещи: знания и негатив. Причём, первое негативно по сути, потому что чем больше узнаёшь, тем сильнее хочется ничего больше не узнавать, чтобы, как это говорится в народе, лучше спать. А я, действительно, как пишет Сефора, приближаюсь к тому, чтобы умереть, так и не узнав, что такое жизнь. Но что ещё страшнее, мне иногда кажется, что и пути узнать, что это такое, для меня не существует. Раньше было легче: раньше не было ни желаний, ни настроения. Теперь же в прошлом апреле они воскресли в результате непереносимой душевной боли. Её удалось нейтрализовать только в сентябре.



На дворе октябрь, вот уже два года, как я потерял СВОЁ в этой жизни. Где теперь моя любимая Конфедерация? Нет её, а даже если и будет, она уже не предстанет передо мной в том величественном и радостном свете, в лучах которого она была озарена для меня в те годы.



Я снова не знаю, для чего жить, снова целыми днями сижу в институте, пытаюсь учиться, и хотя трачу на это зачастую по 12 часов в сутки, не очень-то и получается; вечером прихожу домой, и по-прежнему там нахожу Зиру в загрузе или Зиру&Волхва (а вот и они: см. рисунок внизу), снова вижу гору невыполненной и требующей внимания работы, снова вижу эту долбанную игру, в которой я был вынужден стать лидером клана, снова все молчат в асе, а если и говорят, то мало и сбивчиво. Разговор по телефону вечером иногда спасает от всего этого мрака, но и то слишком уж нестабильно, чтобы на этом строить "линию радости". Меня по-прежнему ничто не радует, по-прежнему нет того, что бы я делал с большим удовольсвием и желанием, ДАЖЕ В СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ.



Пытаться-то, конечно, я пытаюсь, только пока никак. Но раз уж я взялся, то, если кто-нибудь знает, что делать в этой ситуации, с радостью выслушаю.